Интерьер

Все, что было в комнате, — все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь, - вещь, символизирующая помещика.
Стол, кресла, стулья — все было самого тяжелого и беспокойного свойства, — словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: «И я тоже Собакевич!» И даже дрозд в клетке был похож на Собакевича. Любовь к прочности без изысков, к надежности без изящества сказалась и в пище, которая готовилась в доме Собакевича. Она была грубая, хоть и очень хорошего качества. Порции огромные: индюк ростом с теленка, ватрушки больше тарелки.
Такая способность подчинять себе все, что его окружает, говорит о большой силе воли человека, об энергии, которую он распространяет вокруг себя.
На стенах висели картины греческих полководцев богатырского телосложения и греческая героиня Бобелина, которой одна нога казалась больше всего туловища тех щеголей, которые наполняют, как пишет Гоголь, нынешние гостиные. Среди них затесался худенький Багратион – опять возникает мотив героического прошлого: именно на него будет смотреть Собакевич, расхваливая достоинства своих крестьян-умельцев, при этом торгуя ими как бездушным товаром. Победа в войне 1812 года была завоевана этими крестьянами, но ничего не изменилось в государстве по отношению к ним – они остались такими же бесправными, как и были. К такой парадоксальной мысли Гоголь приводит своего читателя с помощью упоминания о портрете Багратиона в момент торга крепостными крестьянами.