Слободой на Руси издавна называли поселения, получавшие льготы от феодала, заинтересованного в увеличении числа своих подданных. По выражению крупного историка Москвы. И.Е. Забелина, слобода была “растительною клеточкой” города.
Первая в Москве Немецкая слобода, получившая такое название из-за того, что москвичи всех иноземцев прозвали «немцами», «немыми», то есть не говорящими по-русски, появилась во время Ливонской войны: войска взяли так много пленных, что ими торговали в городе – за мужчину давали по гривне, а девка шла по пяти алтын. Часть ливонских пленников Иван Грозный поселил отдельно и, они-то, вероятно, образовали эту слободу на правом берегу Яузы, возможно, несколько ниже по течению, чем основанная позже нее.
Ливонцев было около четырех тысяч, и их поселение оказалось довольно крупным. Улицы в нем носили название по тем городам, откуда были родом их обитатели: Дерптская, Нарвская и другие. Чтобы не тратиться на содержание пленных, царь Иван разрешил им выделывать и продавать вино, пиво и другие напитки, что обычно было монополией казны. Этакая привольная и безбедная жизнь и высокие доходы, конечно, вызвали жестокую зависть, и тот же царь Иван решил отыграться на них и дать поживу своим опричникам. Однажды зимним днем 1578 г. на слободу напал вооруженный отряд. По знаку Ивана Грозного начался грабеж: кидались в дома, хватали людей на улице и раздевали донага, тащили все, что ни попадалось под руку.
Однако вскоре царь оставил все по-прежнему, опять позволил торговать вином, и благосостояние обитателей Немецкой слободы мало-помалу восстановилось. В начале XVII в. Немецкая слобода была вполне благоустроенным поселением, имевшим даже свою собственную церковь, в которой похоронили принца Иоанна Датского, жениха многострадальной Ксении, дочери царя Бориса.
Первая Немецкая слобода погибла в пламени и разбое Смутного времени. В 1610 г. войска Лжедимитрия II разграбили и сожгли слободу, и еще долгое время на месте бывшей слободы были только пустыри и поля с огородами.
Лишь после изгнания польско-литовских интервентов и восстановления центральной власти в столицу Московии опять потянулись предприимчивые иностранцы. В первую очередь приезжали, конечно, торговцы, но, кроме них, военные, архитекторы, медики, ремесленники.
Распространение иноземных поселений, приглашение специалистов встретило сопротивление как простого народа, так и высших лиц государства.
Через несколько лет всех иноземцев вообще решили выселить из города. Побудительной причиной к этому было якобы то, что патриарх, проезжая по Москве и раздавая свое благословение, по ошибке благословил и иноземцев, поскольку они были одеты в русское платье. Огорчившись таким умалением древлего православия, патриарх потребовал у государя выселить всех поганых иноверцев из святого града Москвы, и 4 октября 1652 г. вышел указ об отводе земли под строение в Немецкой слободе: «Афонасий Иванов сын Нестеров, да дьяки Федор Иванов да Богдан Арефьев строили новую иноземскую слободу за Покровскими воротами, за Земляным городом, подле Яузы реки, где были наперед сего немецкие дворы при прежних Великих Государях до Московского разорения, и роздали в той Немецкой слободе под дворы земли, размеря против наказу, каков был дан из Земского приказу...».
Дворы иноземцам давались бесплатно, земля слободы объявлялась "белой", т.е. освобожденной от государственного тягла и повинностей. Ее жителям разрешалось носить западноевропейское платье и подтверждалось их право на свободу вероисповедания.
Дьяки раздавали земельные участки, «смотря по достоинствам, должности или занятиям»: так, генералы, офицеры и доктора получали по 800 квадратных саженей (1 квадратная сажень равняется 4,5 кв. метра), обер-офицеры, аптекари, мастера золотого и серебряного дела – по 450, капралы и сержанты – по 80 саженей. "Раз в неделю бывали хмель и веселье. В понедельник кукуйцы надевали вязаные колпаки, стеганые жилеты и трудились, как пчелы. С большим почтением относились они к труду, – будь то купец или простой ремесленник. "Он честно зарабатывает свой хлеб", – говорили они, уважительно поднимая палец. (А. Толстой "Петр I")
Немецкая слобода Москвы никогда не делилась на улицы или кварталы по национальному, религиозному или профессиональному принципу, хотя ее жители являлись прихожанами двух лютеранских, реформаторской, а также католической и англиканской общин. Каждая община имела приходскую школу, выборный совет, состоявший из наиболее именитых и богатых жителей слободы. Таким образом, уроженцы разных земель имели возможность сохранить свои обычаи, бытовые особенности, родной язык и религию как в XVII, так и в XVIII вв.
Официально слобода стала называться Новонемецкой, а в народе Немецкой или Кукуем, так же назывался и ручей, протекавший по ее западной границе. Название Кукуй (Кокуй) можно объяснить из диалектного географического термина "кукуй" (небольшой лесной островок, рощица среди поля). Кукуем (чаще Кокуем) назывался и кокошник-головной убор крестьянских девушек. Конечно, название местности произошло не от названия головного убора, а от географического термина, но оба они связаны общим значением как что-то возвышающееся над поверхностью. Но существует и другая версия: «когда, бывало, жившие там жены немецких солдат увидят что-либо странное в проходящих случайно русских, то говорили обыкновенно между собою: «Киек, Киске яе» – «глянь, глянь сюда!». Искаженное иноземное высказывание и легло в основу названия слободы и ручья.
Границы Немецкой слободы определялись с востока и юга правым берегом Яузы, с севера селом Елоховым, а с запада ручьем Кукуй, который протекал примерно параллельно нынешним Плетешковскому и Большому Демидовскому переулкам и впадал в Яузу в районе Елизаветинского переулка.
Иностранная слобода резко отличалась от окружающих поселений. Это был настоящий западно-европейский квартал, с прямыми улицами, вдоль которых стояли массивные дома с карнизами и колоннами, окруженные ухоженными садами и парками. "Маленький московский Петербург", - называли Немецкую слободу. Здесь жили военные, врачи, аптекари, купцы. Она притягивала юного Петра как магнит – там жили необыкновенные люди, знающие как строить корабли и обращаться с астролябиями, как веселиться без оглядки и как ухаживать за красивыми женщинами. Там Петр нашел своих первых учителей в морском деле Франца Тиммермана и Карштена Брандта, обучивших его приемам управления диковинного ботика, найденного в Измайловском сарае, там он познакомился с будущим закадычным другом Францем Лефортом. «В его доме, – рассказывал князь Борис Куракин, – первое начало учинилось, что его царское величество начал с дамами иноземскими обходиться, и амур начал первой быть к одной дочери купеческой, названной Анной Ивановной Монсова».
Немецкая слобода стала новым центром Москвы, где в противоположность Кремлю с его старинными дворцами, напоминавшими Петру все отжившее, старое, ненавистное ему, сосредоточивалось новое, нужное для поднимавшегося гиганта – России. Недаром стрельцы-заговорщики, для которых важно было возвратиться к прежним спокойным временам и которые страшились всего нового, непонятного и грозившего им непредсказуемыми осложнениями, намеревались «Немецкую слободу разорить и немцев всех порубить».
Видя пристрастие царя к иноземной слободе, многие сановники стали покупать себе усадьбы и в самой слободе и на пути к ней, по Мясницкой, Покровке, в Басманной слободе, и строить в них роскошные дворцы.
В1720-е гг. территория Немецкой слободы была включена в черту города, а ее жители – в число горожан.
Во времена царствования Павла I в связи с жалобами жителей немецкой слободы на ужасное зловоние, распространяемое Яузой, было решено обеспечить реке свободное течение (до этого Яуза была запружена, были образованы искусственные пруды и острова), берега ее возвысить, запретить своз на Яузу нечистот. В 1798 г. были уничтожены на реке мельницы, островские бани, красильни, а многие заводы и фабрики перенесены в другие места.
Важной гранью в истории Немецкой слободы стала война 1812г., т.к. ее территория пострадала от пожара. Застройка потеряла свою прежнюю индивидуальность, а иностранцы, проживающие в других районах, добились разрешения на постройку новых католического, англиканского и лютеранских храмов в центральной части города. В Немецкой слободе осталась только Старая лютеранская община с храмом св. Михаила, которая действовала до1924г. Уходило в прошлое и название "Немецкая слобода", которое чаще стали заменять на "Лефортовскую часть", т. к. слобода вошла в административные границы Лефортовской полицейской команды.
|
|
| |
